21
в авторській мовній редакції
Идеологическая история автономного бытия бывшего Украинского экзархата Московского патриархата весьма причудлива и противоречива. Начавшись с единогласного обращения к РПЦ МП о предоставлении автокефалии Украинской Церкви в 1991-м, она продолжилась зыбким статус кво при патриотично настроенном митрополите Владимире, а ныне завершается отчетливо промосковской позицией, резко контрастирующей с решительным освобождением украинского общества и государства от пережитков постсоветского российского империализма.
Придерживаясь конформистской парадигмы «сергианства», УПЦ МП не может вступить в открытую конфронтацию с нынешней государственной властью Украины. Но руководство Церкви делает все, чтобы свести к формальному минимуму свое сотрудничество с этой властью и, уж во всяком случае, не оказывает ей никакой идейно-политической поддержки. Разными способами УПЦ МП пытается поставить себя «над схваткой», то называя «гражданской войной» оборону украинского государства от внешней агрессии, то представляя себя в качестве единственной структуры, еще как-то объединяющей граждан Украины по обе стороны от линии фронта. Таким образом, УПЦ МП пытается взять на себя (по крайней мере, на уровне пропаганды) консолидирующую функцию, которую якобы утратило украинское государство в результате событий февраля-марта 2014 года.
Один из основных идеологов нынешней УПЦ МП, ее управделами митрополит Антоний (Паканич) заявил в одном из своих интервью в декабре 2017 года: «Епархии Украинской Православной Церкви остались единственными структурами, которые присутствуют... по обе стороны линии разграничения... [Мы] остались единственным связующим звеном с теми неподконтрольными территориями... Наши священники... реально объединяют людей, а если людей, то и страну». По мере развития сюжета с канонической автокефалией Украинской Церкви, которую может ей предоставить Константинопольский патриархат, риторика митрополита Антония, глубоко интегрированного в структуры высшего церковного управления РПЦ МП в Москве, становится все более жесткой. Он постоянно обвиняет власти Украины во вмешательстве в церковные дела, в «гонениях» на УПЦ МП, а большинству депутатов Верховной Рады даже отказывает в праве именоваться христианами.
С заявлениями об уникальной консолидирующей роли УПЦ МП выступают также ангажированные ею политтехнологи и эксперты. В частности, глава Фонда «Украинская политика» Константин Бондаренко заявил в мае 2017 года, что только УПЦ МП объединяет и Запад, и Восток, и даже Крым,обвинив власти в желании «уничтожить» этот «единственный объединяющий фактор». Еще дальше пошел директор Института анализа и менеджмента политики Руслан Бортник, награжденный орденом УПЦ МП, заявив в январе нынешнего года, что только эта Церковь сохраняет для Украины «надежды не просто на возвращение пленных, но и на реинтеграцию Донбасса, возвращение хотя бы социальной коммуникации с Крымом. УПЦ остается единственным инструментом, который "сшивает" Украину с этими территориями». При Януковиче Руслан Бортник служил помощником скандально известного депутата от «Партии регионов» Вадима Колисниченко, автора закона, фактически вытеснявшего украинский языка из официального обихода на значительной части территории Украины. В 2014 году Вадим Колисниченко поддержал аннексию Крыма Российской Федерацией. Тему «уникальной роли» УПЦ МП продвигает в СМИ и вице-премьер Украины времен Януковича Роман Бессмертный, который буквально на днях заявил, что без этой Церкви «решить вопрос войны и мира [на востоке Украины] будет невозможно».
Такой взгляд на УПЦ МП разделяет и официальная московская пропаганда, обычно не уверенная в необходимости сохранения территориальной целостности Украины даже при условии отделения от нее Крыма и Донбасса. Отголоски этой пропаганды можно найти в публикации авторитетного Кестонского института (Великобритания), подготовленной его московским экспертом Романом Лункиным. По его мнению, только УПЦ МП может «объединить в одном государстве Запад и Восток Украины, непримиримых оппонентов, которых столкнула война уже во всех частях Украины». Пытаясь снять с предстоятеля РПЦ МП его долю ответственности за события на востоке Украины, Лункин утверждает, что «по согласованию с патр. Кириллом митр. Онуфрий посылал письма с мольбой к В. Путину не разделять Украину».
Насколько перечисленные выше декларации и надежды соответствуют реальным возможностям и, главное, желаниям руководства УПЦ МП? Разумеется, в такой форме этот вопрос звучит слишком широко – возможности и желания разных церковных деятелей в нынешней непростой исторической ситуации могут сильно варьировать. Поэтому ограничимся анализом позиции предстоятеля УПЦ МП, управляющего делами этой Церкви и официальных представителей тех ее епархий, которые непосредственно соприкасаются с линией противостояния в Крыму и на Донбассе.
В Берлинской декларации Парламентской ассамблеи ОБСЕ, принятой 11 июля, констатируется «подавление культурных, религиозных и иных проявлений украинской идентичности» в Крыму. Европейские парламентарии имеют в виду фактический запрет украинского языка на полуострове, прекращение преподавания на этом языке, закрытие украиноязычных СМИ и практическую ликвидацию всех общин УПЦ КП, кроме симферопольской. Официальный сайт Крымской епархии УПЦ МП, равно как и официальные органы российских властей, контролирующих Крым, признают вклад Церкви Московского патриархата в эти драматические процессы на полуострове. Несмотря на свое вхождение в состав Украинской Церкви Московского патриархата, три ее епархии, расположенные на территории Крыма, избегают упоминания Украины в своих юридических документах. В 2014 году в Крыму прошла масштабная кампания по замене вывесок храмов и церковных учреждений: на новых вывесках никакая Украинская Православная Церковь уже не упоминается. Уже спустя три месяца после аннексии Крыма, в июне 2014 года, были приняты новые уставы крымских епархий УПЦ МП, приведенные в соответствие с российским законодательством, причем власти РФ утвердили не те редакции уставов, которые принял Синод УПЦ МП, а иные – исправленные в Москве Юридической службой РПЦ МП. Новые уставы ставят крымские епархии в весьма двусмысленное положение: все их имущество теперь находится в распоряжении РПЦ МП, а Патриарх Московский наделяется правом вето на назначения крымских архиереев, хотя по уставу УПЦ МП окончательным правом их назначения обладает лишь Синод в Киеве. По сути, это означает изъятие крымских епархий из юрисдикции автономной УПЦ МП при сохранении лишь номинальной связи с нею. Свежим примером полного неуважения Московской патриархии к этой номинальной связи стал визит в Крым управделами патриархии митрополита Варсонофия (Судакова) 25-29 июня с.г. Этот визит никак не был согласован с предстоятелем УПЦ МП, причем Варсонофий объезжал приходы и официально встречался с властями. Учитывая высокую степень милитаризации Крыма в условиях аннексии, немало было встреч с представителями российских силовых структур, в том числе ФСБ.
Но повседневная практика клириков крымских епархий РПЦ МП по насаждению на полуострове «русского мира» и «возвращению в родную гавань» идет гораздо дальше сухих юридических формул. Поначалу резали глаза сообщения информационных агентств о том, как очередной клирик Украинской (!) Церкви в Крыму освящает российские оружие, воинские части, флаги и т.п., произнося при этом клятвы вечной верности Москве и проклятия в адрес Украины. Характерным элементом проповедей духовенства УПЦ МП в Крыму, в том числе иерархов, возглавляющих епархий, стало насаждение российской идентичности, представление православия прежде всего как хранителя традиций и обычаев русского народа. Например, митрополит Феодосийский и Керченский Платон, освящая в начале марта очередной российский военный объект в Крыму, так обозначил приоритет национального над религиозным: «Построить святилище для очищения духа — это всегда было на Руси Великой. Мы собираем по крупицам наши давние традиции».
Еще большим радикализмом и прямым экстремизмом отличаются антиукраинские высказывания представителей УПЦ МП на Донбассе, где, в отличие от Крыма, уже более 4 лет не прекращается война и постоянно гибнут люди. Целый ряд священников УПЦ МП в этом регионе взял в руки оружие и убивал солдат Вооруженных сил Украины, воюя на стороне незаконных вооруженных групп, которыми прикрывается РФ. В первые месяцы войны особенными зверствами отличалась группировка «Русская православная армия» («РПА»), воевавшая под красным знаменем с Нерукотворенным Образом Спасителя. Террористы из этой группировки признавались, что они отправляют реактивные снаряды в сторону украинских соединений и населенных пунктов с молитвой, а все смертоносное оружие «армии» непременно освящается и окропляется святой водой. Активисты «РПА» воспринимали свое участие в войне против Украины как «священную брань», наподобие православного джихада, где они сражаются с воинством Антихриста. Адепты «РПА» были обязаны регулярно причащаться, осуждали «расколы» и исповедовали свою верность «единственно канонической» Церкви Московского патриархата. Какое-то представление о «религиозных ценностях» последователей УПЦ МП среди донецких боевиков можно составить, почитав описание «миссионерской беседы», проведенной ими с арестованным греко-католическим священником, служившим в Донецке, о.Тихоном (Кульбакой): «У меня были завязаны глаза, что давало надежду, что останусь живым, —вспоминает священник. — Меня толкнули к стене и приказали молиться. Я начал молиться вслух. Над моей головой раздалась автоматная очередь… Они забрали мои таблетки, говоря: “Ты наш враг! Ты будешь долго и медленно умирать, пока не обратишься”». Идеолог «РПА» Игорь Друзь так излагал свое «богословие войны»: «С украинской стороны православных нет вообще, потому что ни один воцерковленный православный человек не пойдет воевать против Новороссии, единство Святой Руси угодно Богу».
Достоверно не известно ни одного заявления иерархов УПЦ МП, служащих в неподконтрольных Украине районах Донецкой и Луганской областей, с осуждением террористических группировок, контролирующих этих территории, или хотя бы с призывом к прекращению ими кровопролития и военных действий. Напротив, иерархи УПЦ МП охотно участвуют в мероприятиях, проводимых лидерами террористических группировок, и, благословляя их, придают им видимость «легитимности» в глазах местного населения. Наибольшей активностью в этом отношении отличается епископ Новоазовский Варсонофий (Винниченко), викарий Донецкой епархии УПЦ МП, не посещающий контролируемые Украиной территории и, вероятно, специально выделенный главой епархии митрополитом Иларионом (Шукало) для «рабочих контактов» с предводителями террористов. 11 мая 2015 года епископ Варсонофий официально участвовал в «праздновании Дня Республики», посвященного годовщине незаконного «референдума о независимости "ДНР"». 8 мая того же года архиепископ Макеевский Варнава (Филатов) и епископ Новоазовский Варсонофий (Винниченко) под флагами РФ, СССР и «Новороссии» совершили чин закладки часовни в честь святого Александра Невского на территории мемориального комплекса «Саур-Могила».
Абсолютное большинство духовенства УПЦ МП, служащее на неподконтрольных территориях, периодически произносит с церковного амвона проповеди о «Новороссии», «зверствах киевской хунты», «бандеро-фашистах» и т.п., повторяя самые вульгарные штампы российской пропаганды. Говорить о каком-то влиянии христианской этики или вообще каких-либо гуманитарных ценностей на подобные проповеди не приходится: амвон в «ДНР/ЛНР» превратился в амбразуру идеологической войны. Но самое печальное состоит в том, что подобная риторика близка адептам УПЦ МП и в других регионах Украины, и лишь внешние рамки несколько стесняют ее открытое использование в церковной проповеди. Впрочем, СБУ постоянно рапортует о раскрытии очередного тайника сторонников «русского мира» на территории того или иного монастыря и храма УПЦ МП – и в подобных тайниках хранятся далеко не только агитационные материалы, но и оружие. Создается впечатление, что в УПЦ МП градус пророссийских настроений прямо коррелирует со степенью воцерковленности и вовлеченности в церковно-политическую жизнь: большинство крестных ходов, организуемых этой Церковью, невозможно отличить от политических демонстраций – и по лозунгам, которые несут «прочане», и по составу участников с депутатами «Оппозиционного блока» во главе.
Аннексия Крыма и война на Донбассе начались, насколько мы помним, с привоза в начале 2014 года представителями УПЦ МП для поклонения верующих «Даров волхвов», которые сопровождали будущие спонсоры и полевые командиры российско-украинской войны, в частности, Константин Малофеев и Игорь Гиркин (Стрелков). Перевозя святыню со спорной репутацией по разным регионам Украины, они проводили «рекогносцировку», имея в виду скорое начало военных действий.
Изложенные выше факты заставляют по-новому взглянуть на формулировки, с которых начинается эта статья. Да, среди епископов, клира и мирян УПЦ МП есть патриоты Украины, и их число постепенно растет, но, так сказать, коллективная идентичность этой Церкви до сих пор основана на имперской или, если угодно, пост-имперской модели с центром в Москве. Идеологи УПЦ МП действительно предлагают некую программу преодоления «противоречий» Востока и Запада, но она завязана на «москвоцентризм», на возвращение к «великорусскому» типу церковного благочестия, к московскому историческому мифу, к «меншовартости». Причины верности этой явно устаревшей, исторически несостоятельной модели можно искать в разных сферах – психологической, культурной, политической, финансовой… Этому можно посвятить отдельное исследование. В нынешних же политических реалиях такая идеология выливается в практику двойных стандартов: даже если допустить для УПЦ МП такую меру аполитичности, при которой она может быть «равноудалена» от властей Украины и от властей Крыма-«ДНР/ЛНР», то придется ответить на вопрос – почему ее представители в Украине не совершают по отношению к властям Украины тех символических жестов, которые совершают ее представители в Крыму или террористических «республиках» по отношению к тамошним властям? Можно ли себе представить со стороны епископов УПЦ МП в Крыму или на Донбассе такую же форму «протеста против войны», которую позволил себе митрополит Онуфрий в украинском парламенте, демонстративно не встав при поминовении погибших Героев Украины? Можно ли хотя бы допустить мысль о том, чтобы епископы УПЦ МП в Крыму или «ДНР/ЛНР» публично заявили и обратились к мировому сообществу с жалобами о нарушении прав человека на свободу вероисповедания в этих регионах? А ведь там, в отличие от Украины, люди сидят «на подвалах» и даже гибнут за свою веру!
Если честно ответить на эти вопросы, то придется признать: нынешнее руководство УПЦ МП видит лишь один способ «воссоединения» Украины – это ее покаянное присоединение к «русскому миру», в разных своих вариациях воплощенному в Крыму и на Донбассе…
Ссылка на первоисточник: https://risu.org.ua/ua/index/expert_thought/open_theme/71875/
