3"Левый берег", 06 січня 2018
5 января 2019 года в Стамбуле Константинопольский патриарх Варфоломей подписал Томос о даровании автокефалии Православной Церкви Украины. Буквально сразу же после подписания стал доступен украинский перевод Томоса. Конечно, детальный анализ этого документа еще будет проведен и богословами, и историками, и специалистами по каноническому праву. Однако, на некоторые его особенности можно указать уже сейчас.
Фото: president.gov.ua
Начнем с того, что Томос, подписанный на Фанаре 5 января 2019 г., продолжает определенную традицию издания подобных документов. Она формировалась в Константинопольском патриархате в течение последних уже почти двух столетий. Начало ей положил изданный в 1850 г. Томос об автокефалии Элладской Православной Церкви (это Церковь в пределах Греческого государства). Затем последовали Томосы о даровании автокефалии Сербской (1879), Румынской (1885), Польской (1924), Албанской (1937), Болгарской (1945) и Чешско-Словацкой (1998) Церквям. В 1990 г. был также издан Томос о признании и подтверждении автокефального статуса Грузинской Православной Церкви. Так что Томос для Украины создан не на пустом месте. И его содержание, и форма следуют определенному канону. В церковных документах такого уровня всегда присутсвуют как традиционные ритуальные фразы, так и четкие, практически незыблемые формулировки. При этом почти в каждом из этих Томосов есть свои особенности, отражающие специфику ситуации в каждой Поместной Церкви. Попробуем разобраться, что в украинском Томосе является типичным, а что, так сказать, специфичным.
Начнем с банальных вещей. Понятно, что в Томосах всегда указывается название новосозданной Церкви. При чем это название всегда (!) привязано к наименованию государства, на территории которого она создается. Например: «Православная Церковь в Королевстве Греческом», «Святая Автокефальная Церковь Княжества Сербского», «Православная Церковь Румынского королевства», «Святая Православная Церковь в Польше», «Автокефальная Православная Церковь Албании». Такие названия показывают, что в основу создания автокефальных Церквей всегда полагается территориальный принцип. Всякая Поместная Церковь – это Церковь, объединяющая православных христиан на определенной территории.
Томос от 5 января именует новосозданную Церковь «Святейшая Церковь Украины». В уставе новосозданной Церкви, принятом в Киеве в декабре, она названа «Православная Церковь Украины» (ПЦУ). Насколько нам известно, в ходе подготовки Томоса Константинопольский патриархат предлагал несколько другое название: «Православная Церковь в Украине». Такое наименование, конечно, еще больше подчеркивало бы территориальный характер создаваемой церковной структуры. Но все же была принята несколько скорректированная формулировка. Впрочем, и она вполне вписывается традицию привязывать наименования Поместных Церквей к названиям государств.
Фото: Макс Требухов
Главный собор ПЦУ
Во всех Томосах о даровании автокефалии ясно устанавливается титул Предстоятеля новой Церкви. Правда, бывали случаи, когда в создаваемой Церкви вводилась Синодальная форма правления (например, в Элладской). В таких случаях во главе Церкви оказывался Синод, как своеобразный «коллективный предстоятель». В случае с ПЦУ ее Предстоятелю усваивается титул: «Блаженнейший митрополит Киевский и всея Украины». При этом в Томосе особо подчеркивается, что «не допускается никаких дополнений или сокращений этого титула без согласия Константинопольской Церкви». Подобной оговорки нам не приходилось видеть ни в одном другом Томосе. Ее появление в украинском Томосе от 5 января стало, конечно же, реакцией патриарха Варфоломея на попытки Киевского патриархата сохранить в титуле Предстоятеля новой структуры упоминание о патриаршестве. Особо подчеркнем, что Томос от 5 января не предполагает использования одного титула Предстоятеля «для внутренних нужд», а другого для общения с «внешним миром»… Титул закреплен в Томосе довольно жестко и однозначно.
Во всех без исключения Томосах о даровании автокефалии содержится требование для Предстоятеля создаваемой Церкви поминать в диптихе Константинопольского патриарха и всех других предстоятелей Поместных Церквей. Поясним, что диптих – это общепризнанный список глав Поместных Православных Церквей. Каждый Предстоятель за каждым своим богослужением поминает всех других Предстоятелей в порядке диптиха. Кроме того, Предстоятель каждой автокефальной Церкви обязан при вступлении в свои права посылать известительные грамоты Константинопольскому патриарху и всем другим главам Поместных Церквей. Аналогичные требования есть и в Томосе от 5 января.
Эти вполне стандартные положения рождают в украинском контексте один щекотливый вопрос. Глава ПЦУ митрополит Епифаний поминает сегодня за богослужением всех Предстоятелей Поместных Православных Церквей, за исключением Московского патриарха Кирилла. Он прямо заявил, что отказывается поминать патриарха Кирилла по причине российской военной агрессии в Украине. При этом Константинопольский патриарх Варфоломей поминает за богослужением в том числе и Московского патриарха. Томос о даровании автокефалии прямо обязывает Киевского митрополита поминать всех без исключения Предстоятелей Поместных Церквей (а значит и патриарха Кирилла). Отказ от поминания Московского патриарха в диптихах вступает в противоречие с недвусмысленным требованием Томоса.
Во всех Томосах о даровании автокефалии также содержится требование обращаться к Константинопольскому патриарху и к другим Поместным Церквям по наиболее важным догматическим и каноническим вопросам. Правда, в разные исторические периоды это требование формулировалось по-разному. В Томосах XIX века оно звучит довольно мягко, почти как необязательная рекомендация. Например, в Томосе об автокефалии Сербской Церкви (1879) говорится о том, что митрополит Сербский должен «по старинному обычаю» обращаться к православным патриархатам и другим автокефальным Церквам «по вопросам общецерковного значения, которые требуют общего голоса и одобрения». Здесь Константинопольский патриархат вообще никак не выделен из числа других Поместных Церквей. Но в Томосах ХХ века можно видеть совсем другую риторику.
Фото: EPAUPG
Патриарх Варфоломей подписал Томос 5 января
Уже в Томосе об автокефалии Польской Православной Церкви говорится, что на Константинопольский патриарший престол возложен долг «заботы о Православных Церквах, находящихся в нужде». Поэтому Варшавский митрополит в вопросах, «превосходящих границы юрисдикции каждой Автокефальной Церкви», должен обращаться к Константинопольскому патриаршему престолу, «через который поддерживается общение со всякой Православной Церковью». Практически дословно это требование повторено и в Томосе об автокефалии Албанской Церкви. А в Томосе об автокефалии Православной Церкви в Чехии и Словакии совершенно ясно сказано, что Константинопольскому престолу «доверена забота обо всех святых Божьих Церквах». В этом Томосе даже говорится, что Церковь Чехии и Словакии может приглашать иерархов Константинопольского патриархата в решении важных судебных дел.
Все эти выражения не являются лишь ритуальными фразами. С начала 1920-х гг. в Константинопольском патриархате формируется учение об особых прав Вселенского патриарха. Как известно, это учение сегодня активно оспаривается Московским патриархатом, в чем сокрыт один из источников глубокого конфликта между Константинопольской и Московской кафедрами.
В Томосе об автокефалии ПЦУ мы также находим недвусмысленные высказывания об особом статусе Константинопольского престола. Здесь ясно сказано, что для решения важных вопросов церковного, догматического и канонического характера Киевский митрополит должен обращаться к Вселенскому престолу, чтобы получить от него авторитетное разъяснение. Обращений за подобными разъяснениями к другим автокефальным Церквам Томос не предполагает.
Кроме того, в Томсосе от 5 января оговорено право Константинопольского патриарха принимать апелляции от украинских епископов, если они будут не согласны с принятыми в отношении их судебными решениями. В таких случаях вердикт Вселенского патриарха будет окончательным, не подлежащим пересмотру.
В Томосах XIX века всегда подчеркивалась особая роль государства в создании новой автокефальной Церкви. Константинопольский патриархат в позапрошлом столетии всегда делал акцент на том, что желание провозгласить автокефалию исходит не только от церковных иерархов, но и от руководства соответствующих государств. Например, в Томосе об автокефалии Сербской Церкви (1879) сказано, что с просьбой о предоставлении независимого церковного статуса в Константинополь обращался, во-первых, Сербский князь Милан Обренович и, во-вторых, Белградский митрополит Михаил. А в Томосе об автокефалии Элладской Церкви (1850) вообще не упоминается об обращении в Константинополь церковных иерархов. Здесь сказано, что о желании греческого народа и духовенства иметь свою независимую Церковь Константинопольский патриарх узнал «из грамоты благочестивых министров богоспасаемой державы Греческой». То есть, именно обращение Греческого правительства положило начало процессу дарования автокефалии.
В Томосах XIX в. была и еще одна характерная деталь. Провозглашение новых Автокефальных Церквей в них всегда мотивируется созданием новых независимых государств. Появление Элладской, Сербской и Румынской Церквей последовало вскоре после международного признания независимости Греции, Сербии и Румынии соответственно.
В ХХ в. в текстах Томосов роль государства уже, как правило, не подчеркивается с такой силой. В Томосах об автокефалии Польской, Болгарской и Чешско-Словацкой Церквей о государственной власти не сказано ничего. В Томосе об автокефалии Албанской Церкви государство хоть и упомянуто, но не как инициатор создания новой Церкви. Здесь сказано лишь о том, что государственная власть дала Константинопольскому патриарху гарантии, что члены Православной Церкви Албании будут иметь «полную самостоятельность и свободу преуспеяния». Вполне очевидно, что Томосы ХХ в. отразили новую ситуацию в церковно-государственных отношениях. Государства теперь декларируют свою светскость и невмешательство в церковные дела.
В этом отношении украинский Томос явно отсылает нас к XIX в. Здесь создание автокефальной Церкви мотивируется, прежде всего, существованием уже в течение почти трех десятилетий независимого Украинского государства. Особо подчеркнуто, что на протяжении всего этого времени правители Украины неоднократно обращались к Константинопольскому престолу с просьбами о предоставлении автокефалии. В Томосе специально говорится, что он вручается не только Киевскому митрополиту, но и Президенту Украины. Можно сказать, что Томос написан из перспективы «симфонии» между светской и церковной властью, которая в начале XXI в. выглядит как очевидный анахронизм.
Практически во всех Томосах о даровании автокефалии говорится о необходимости для новосозданной Церкви получать святое миро от Константинопольского патриарха. Эта норма также требует краткого пояснения.
Святое миро – это особое вещество, которое используется при совершении таинства миропомазания. В православной традиции миропомазание совершают над человеком, сразу же после крещения. Через миропомазание человеку подаются дары Святого Духа, позволяющие ему в полноте приобщиться к церковной жизни. Поэтому таинство миропомазания имеет важное значение для Церкви.
Фото: cerkva.info
В УПЦ Киевского патриархата миро варили самостоятельно
Святое миро освящается главами Поместных Церквей. Однако, далеко не все Предстоятели сегодня имеют право приготовлять и освящать миро. Это право закреплено только за патриархами. А вот главы таких Церквей, как Элладская, Албанская, Польская или Чешско-Словацкая получают миро от Константинополя.
Томос от 5 января гласит, что и ПЦУ должна получать миро у Константинопольского патриарха. В тексте Томоса указано, что это является символом единства Церкви.
Надо сказать, что попытки Константинопольских патриархов удержать за собой право приготовлять святое миро для новосозданных автокефальных Церквей порой порождали конфликты. Молодые Церкви видели в этом ограничение своей самостоятельности и стремление Константинополя сохранить над ними власть. Поэтому, например, в начале 1880-х гг. Румынская Церковь пошла на жесткий конфликт с Константинополем, чтобы добиться права самостоятельно приготовлять для себя святое миро. И это ей удалось. В Томосе о даровании автокефалии Румынской Церкви (1885) отсутствует норма об обязательном получении мира в Константинополе. Такой нормы нет и в Томосе о даровании автокефалии Болгарской Церкви (1945).
Как правило, Томосы о даровании автокефалии не содержат детального описания внутреннего устройства создаваемой Церкви. В них лишь указывается, что Предстоятель должен руководить Церковью вместе с епископами, которые составляют Синод. В этом отношении определенным исключением был Томос об автокефалии Чешско-Словацкой Православной Церкви (1998). Здесь достаточно подробно прописано ее внутреннее устройство и система высшего управления.
Томос об автокефалии ПЦУ также уделяет внимание некоторым аспектам устройства новой Церкви. Здесь, например, указано, как должен формироваться Синод ПЦУ. В его состав поочередно должны входить все епископы, имеющие епархии в пределах Украины, в порядке старшинства. Особо оговаривается, что положения Устава ПЦУ должны во всем соответствовать Томосу.
Последняя норма также неслучайна. Известен недавний случай, когда нормы Томоса об автокефалии и нормы Устава автокефальной Церкви существенно разнились между собой. Я имею в виду Православную Церковь Чехии и Словакии. Ее Устав, принятый в 1992 г., существенно отличался от норм, предусмотренных Томосом, изданным в 1998 г. Получив Томос, Церковь Чехии и Словакии продолжала жить по своему прежнему Уставу. Лишь в 2016 г. Константинопольский патриархат однозначно выдвинул требование привести этот Устав в соответствие с положениями Томоса. Насколько нам известно, это требование все еще остается невыполненным.
Вполне очевидно, что сегодня Константинополський патриархат пытается исключить подобные конфликты с ПЦУ. Поэтому в Томос внесено жесткое требование об обязательном соответствии Устава положениям Томоса.
Пожалуй, наиболее болезненным положением Томоса может стать требование, чтобы ПЦУ отказалась от создания своих структур за пределами Украины. Ни в одном из Томосов, издававшихся ранее, таких требований не было. В Томосе же от 5 января четко сказано, что юрисдикция ПЦУ ограничивается территорией Украины. Киевский митрополит «не может поставлять епископов или основывать приходы за пределами государства». Все церковные структуры, существующие за пределами Украины, отныне должны перейти в юрисдикцию Константинопольского патриархата.
Здесь нужно пояснить, что под православной диаспорой принято понимать всех тех православных, которые проживают на территориях, где не существует Поместных Православных Церквей (это, прежде всего, Западная Европа и Америка). Константинопольский патриархат считает своим эксклюзивным правом духовное окормление православных верующих на этих территориях.
Фото: EPA/UPG
Андреевская церковь - ставропигия Вселенского патриархата
Однако, современные мигранты стараются сохранять связь со своими национальными Церквями. Не только православные украинцы, но и румыны, сербы, болгары, оказавшиеся за пределами родины, крайне неохотно интегрируются в церковные структуры других Церквей. Поэтому практически все Поместные Церкви имеют сегодня зарубежные структуры, которым поручена забота о мигрантах. Но ПЦУ прямо лишена права создавать такие структуры. Думается, что ей теперь предстоит вести непростые переговоры с Константинопольским патриархом о порядке назначения украинских священников для служения в украинских церковных общинах за рубежом. Понятно, что подчинение этих общин греческим священникам выглядит нереалистично.
И последнее, на что нужно обратить внимание – это краткая фраза о том, что Константинопольский патриархат сохраняет в Украине свой Экзархат, а также «священные ставропигии». Конечно, было бы важно прочесть, как точно эта норма сформулирована в греческом оригинале. В украинском переводе это звучит как создание на территории Украины Экзархата Константинопольского патриархата. При таком чтении Экзархат, видимо, понимается как особая территориальная структура, изъятая из юрисдикции ПЦУ и подчиненная напрямую Вселенскому патриарху. Но, возможно, тут речь идет не о территориальной структуре, а о Экзархах Константинопольского патриарха, которые и после дарования автокефалии продолжат нести свое служение в Украине. В любом случае, это означает, что на территории Украины сохраняется официальное представительство Константинопольского патриархата во главе с Экзархом (или Экзархами).
Ставропигиями принято называть церковные структуры (монастыри, храмы, братства), которые изымаются из-под власти местной церковной иерархии и напрямую подчиняются патриарху. Когда-то ставропигиями Константинополя были Киево-Печерская Лавра, Киево-Братский монастырь, Успенское братство во Львове и другие церковные структуры на территории современной Украины. Что теперь будет передано в юрисдикцию Константинополю, ясности нет. Но вполне очевидно, что какое-то количество ставропигий в Украине будет создано.
Как мы видим, Томос устанавливает довольно жесткие рамки для дальнейшего развития ПЦУ. Константинопольский патриархат установил немало ограничителей, призванных не допустить нежелательных для него процессов внутри ПЦУ. А через институт экзархов и ставропигии Вселенский патриархат создает для себя удобный механизм влияния на церковную ситуацию в Украине в будущем.
Несложно спрогнозировать, что ПЦУ будет чувствовать себя в этих рамках не вполне уютно. Попробует ли она как-то их раздвинуть? Будет ли Константинопольский патриархат жестко требовать неукоснительного соблюдения положений Томоса или же будет закрывать глаза не отклонение от установленных правил? От ответов на эти вопросы зависит ближайшее будущее новосозданной церковной структуры.
Владимир Бурега - профессор, проректор Киевской духовной академии
Ссылка на первоисточник: https://risu.org.ua/ua/index/monitoring/society_digest/74236/
