6Lb.ua, 12 січня 2020
Автор - Протоиерей Православной церкви Украины
Публикуемый нами текст — первая часть трилогии «Казус Филарета», посвящённой одной из наиболее влиятельных и противоречивых фигур новейшей украинской церковной истории. Первая часть текста расскажет о борьбе сценариев предоставления автокефалии — лоббируемого Филаретом и разработанного в Константинополе. Вторая часть текста сообщит читателю о негласной борьбе, развернувшейся вокруг созыва объединительного поместного Собора 15 декабря 2018 года. В окончательной, третьей части текста, автор проанализирует, насколько реалистичен нынешний план Филарета — расколоть ПЦУ и «возродить» Киевский Патриархат.
Казус Филарета обнаруживает себя уже в проблеме титуляции. Сам Филарет считает себя действующим первоиерархом Церкви в сане «Патриарха Киевского и всея Руси-Украины». В официальных документах Вселенской Патриархии он именуется «бывшим митрополитом Киевским». А с точки зрения Московского Патриархата, бывшего Предстоятеля УПЦ даже не пристало именовать «Филаретом» (поскольку после отлучения от Церкви он потерял статус монаха и должен именоваться как сугубо светское лицо — «Михаил Денисенко»). Наконец, в документации ПЦУ Филарет именуется «почетным патриархом», и за ним сохраняется статус постоянного члена Священного Синода ПЦУ.
Глава ПЦУ митрополит Епифаний и митрополит Филарет во время синода ПЦУ, 24 мая 2019.Фото: pomisna.info
Заседания последнего, как известно, Филарет уже давно не посещает. Тем не менее, в ПЦУ Филарету присвоен статус, чем-то напоминающий статус «пенсионера союзного значения». С одной стороны, решением Священного Синода от 26.06.2018 Филарет потерял права и обязанности, связанные с управлением Киевской епархией (а следовательно, де-факто является архиереем на покое). С другой — «почетному патриарху» предоставлены исключительные права и гарантии. Включая пожизненное право на совершение богослужений во Владимирском соборе и аналогичное право в отношении проживания и использования в своей деятельности резиденции по адресу: Пушкинская, 36.
Последние два года прошли для лидера УПЦ КП в формате драматических перипетий. Кривая судьбы словно катала престарелого иерарха на американских горках: то вознося его вверх, на пьедестал истории, то сбрасывая оттуда вниз — к остальным, толпящимся на грешной земле, неудачникам…
В конце 2017 года глава УПЦ КП попал в крупный медийный скандал. 16 ноября 2017 года он направил на имя патриарха Московского Кирилла и епископата РПЦ Обращение, которое вызвало в Украине широкий негативный резонанс. «…Обращаюсь к Вам с призывом принять надлежащие решения, благодаря которым будет положен конец существующему противостоянию. А именно — вменить яко не бывшие все решения, в том числе о прещениях и отлучениях…», — писал в своем письме Филарет. Речь шла о канонических наказаниях, которым он ранее был подвержен со стороны РПЦ, — лишении сана (1992) и отлучении от Церкви (1997). И которые, как надеялся Филарет, мог в качестве жеста доброй воли «вменить в ничто» ближайший Архиерейский Собор РПЦ.
Обращению Филарета предшествовали непубличные переговоры между представителями УПЦ КП и Московского Патриархата, в ходе которых до сведения Филарета довели, что в ответ на его обращение в Москве будет принято позитивное решение только в том случае, если в обращении будут присутствовать слова, выражающие покаяние (или, как минимум, дипломатический эквивалент оного). Так в письмо Филарета попали слова, которые позже российские СМИ назовут «покаянием» и «просьбой о помиловании»: «И я, как Ваш собрат и сослужитель, прошу прощения во всём, чем согрешил словом, делом и всеми моими чувствами, и так же от сердца искренне прощаю всем».
30 ноября в Москве Архиерейский Собор заслушал Обращение Филарета к главе РПЦ от 16 ноября 2017 года. Но вопрос об отмене анафемы, на что надеялся Филарет, даже не поднимался. Вместо этого РПЦ поступила по известной пословице: «Хочешь завалить дело — создай комиссию». Заслушав Обращение Филарета, Архиерейский Собор принял специальное Определение по этому поводу, куда попали в целом благожелательные, но ничего не значащие слова. А также учредил Комиссию «для ведения дальнейших переговоров с отделившимися от церковного общения». В состав которой, — дабы с гарантией похоронить любые перспективы реального диалога, — кроме профессиональных церковных дипломатов, ввели иерархов, известных своей непримиримой позицией по отношению к «расколу».
Но главной проблемой для УПЦ КП стала кампания в российских медиа, которые моментально раструбили на весь мир о том, что Филарет «покаялся» и попросил патриарха Кирилла его «помиловать». В Украине поначалу письмо Филарета было воспринято как «зрада». Ведь всё делалось тайно, и верующих УПЦ КП ни единым словом не предупредили о готовящемся «примирительном» жесте. В результате ситуацию спас спикер УПЦ КП архиепископ Евстратий (Зоря), которому удалось убедить украинских журналистов в том, что Филарет не собирался «сдаваться» России во время гибридной войны и не просил у Московского патриарха его «помиловать»… Человеческая судьба соткана из моментов радости и отчаяния, взлетов и падений. Описываемая нами история с «покаянным» письмом была нижней точкой в судьбе Филарета за последние годы. Его банально использовали, он стал жертвой церковно-политических интриг. А затем кривая судьбы вновь потащила Филарета вверх. И глава УПЦ КП на один «сезон» стал одним из главных персонажей сериала «Томос».
09.04.2018 Президент Украины Петр Порошенко провел многочасовую встречу со Вселенским Патриархом Варфоломеем и членами Священного Синода Константинопольской Церкви.
Фото: пресс-служба президента
В ходе этой встречи стороны, наконец-то, перешли от общих рассуждений к предметному обсуждению модели, при помощи которой можно было бы урегулировать украинский церковный кризис. Стало понятно, что Константинополь готов инициировать процедуру предоставления Православной Церкви в Украине полной канонической независимости, или автокефалии. Но сделает это не ранее, чем украинская сторона исполнит ряд требований. К Вселенскому Патриарху с просьбой о предоставлении автокефалии должна была публично обратиться украинская власть в лице президента и парламента, а также епископы различных церковных групп — УПЦ КП, УАПЦ и УПЦ МП.
18.04.2018 глава Украинского государства подписал «Обращение Президента Украины к Вселенскому Патриарху Варфоломею о предоставлении Томоса об автокефалии Православной Церкви в Украине». В этот же день Президент провел три отдельные встречи — с главами и делегациями от УПЦ КП, УАПЦ и УПЦ МП, на которых проинформировал их о готовности Константинополя предоставить Украинской Церкви автокефальный статус. Предстоятели УАПЦ и УПЦ КП вручили Президенту два обращения — от каждой церковной структуры отдельно, в которых содержался согласованный с Фанаром текст с просьбой о предоставлении автокефалии, подписанный всеми архиереями УПЦ КП и УАПЦ. А уже на следующий день, 19.04.2018, Обращение главы Украинского государства было поддержано Верховной Радой Украины, принявшей по этому поводу отдельное Постановление.
Вполне прогнозируемой оказалась позиция главы УПЦ МП митрополита Онуфрия, который, как и следовало ожидать, отказался участвовать в историческом процессе получения Томоса. Но честно признал при этом, что не имеет полномочий «творити ничесоже» без воли своего первоиерарха — патриарха Московского. Тем не менее, позже 12 епископов УПЦ МП (известных автору этих строк поименно) подписали индивидуальные обращения к Константинополю с просьбой о предоставлении автокефалии.
22.04.2018 Священный Синод Константинопольского Патриархата принял к рассмотрению обращение Президента Украины к Вселенскому Патриарху, постановление Верховной Рады Украины, а также соответствующие обращения церковных иерархов. На этом же синодальном заседании было принято решение о начале процедур, необходимых для предоставления автокефалии. А уже 1–3 сентября 2018 года на Фанаре состоялся Синаксис (=Архиерейский Собор) Вселенского Патриархата. Синаксис — это совещательный орган, включающий всех архиереев этой Церкви и собирающийся для рассмотрения важных вопросов церковной жизни. Как орган сугубо совещательный Синансис не принимал никаких решений по украинской проблеме. Однако в ходе его работы был обнаружен консенсус епископата Вселенского Патриархата по двум важным для провозглашения украинской автокефалии «техническим» вопросам: 1) о праве Вселенского Патриарха в одностороннем порядке предоставлять местным Церквам автокефальный статус и 2) о праве Патриарха принимать и рассматривать апелляции от клириков Автокефальных Православных Церквей.
Колесо истории стремительно закрутилось… И уже через месяц, 11 октября 2018 года, на Фанаре состоялось заседание Священного Синода Константинопольского Патриархата, на котором был подтвержден курс Фанара на автокефалию и приняты два исторических решения. Одно из них касалось апелляций Филарета и главы УАПЦ Макария, которые Синод рассмотрел в качестве высшей апелляционной инстанции в Православной Церкви. Второе — отмены канонических последствий Синодального письма 1686 года.
Это был пиковый момент в судьбе Филарета. Бывший церковный «генерал», разжалованный Москвой в «простые солдаты», казалось, выиграл свой главный бой — вернул себе статус канонического епископа, которого лишился 26 лет назад. У Филарета был повод к триумфу. Но ветеран украинской церковной политики вел себя сдержанно, с опаской… Дело в том, что на протяжении многих лет глава УПЦ КП предлагал Константинополю собственный план канонического урегулирования. А последние действия константинопольской стороны вызывали опасения, что Фанар решил идти собственным путем. Который мог, в конце концов, привести к тому, что Филарет лишится своего поста и власти.
Бывший иерарх РПЦ мечтал о полном и безоговорочном каноническом оправдании. Для этого Константинополю потребовалось бы последовательно умножить на ноль все те решения, которыми в свое время Московский Патриархат умножил на ноль самого Филарета:
1) обнулить решения Харьковского Собора 27.05.1992, которыми Филарет увольнялся с Киевской кафедры и запрещался в священнослужении;
Фото: Lb.ua
2) обнулить «Судебное деяние» Архиерейского Собора РПЦ от 11.06.1992, которым Филарет был извергнут из сана и лишен всех степеней священства;
3) обнулить «Акт об отлучении от Церкви монаха Филарета (Денисенко)» (21.02.1997).
Филарет хотел, чтобы патриарх Варфоломей и Священный Синод Константинопольского Патриархата признали все три решения ничтожными (т. е. изначально не имеющими никакой канонической силы). А далее логика Филарета была простой и ясной. Если все канонические наказания, наложенные на него РПЦ, были, во-первых, безосновательными, а во-вторых, изначально ничтожными, то на протяжении всего «автокефального» периода (июнь 1992 — октябрь 2018) он оставался:
1) действующим и каноническим епископом Православной Церкви;
2) законным Предстоятелем Украинской Церкви.
Из этого, в свою очередь, следовало бы беспроблемное признание Константинополем церковной иерархии УПЦ КП, созданной Филаретом (Денисенко) и Яковом (Панчуком) (1931–2004). Простым и незатейливым образом решался в рамках этой схемы и вопрос о восстановлении церковного единства. Ведь если Филарет на протяжении 1992–2018 годов оставался законным Предстоятелем Украинской Церкви, то и Томос, и автокефалию следовало бы «выписать» на имя законного «владельца», т. е. Филарета. Что же касается епископов УАПЦ и УПЦ МП, которые бы захотели присоединиться к уже канонической украинской автокефалии, то всё, что бы им оставалось, это взять бумагу и ручку и написать прошение о зачислении в клир возглавляемой Филаретом Церкви. Не забыв упомянуть при этом, что они признают Филарета законным Предстоятелем…
Маловероятно? Увы, Филарет, который на момент описываемых нами событий, управлял церковными структурами в Украине более 50 лет, привык считать себя постоянной и безальтернативной фигурой отечественной церковной политики. А всех остальных епископов и церковных деятелей, особенно если эти остальные осмеливались перечить его решениям и идеям, — фигурами ситуативными и не слишком ценными (т. е. «молодыми», «неопытными», «нецерковными», «неблагочестивыми» и так далее, и тому подобное).
Сценарий Филарета предполагал, что создание канонической автокефальной Церкви должно было происходить на основе одной из трех церковных юрисдикций в Украине, а именно — УПЦ КП. И предполагать всего два важных деяния:
1) полное каноническое оправдание Филарета и
2) предоставление УПЦ КП с Филаретом во главе Томоса об автокефалии.
Оставался еще деликатный вопрос о статусе автокефальной Украинской Церкви. Филарет был избран «Патриархом Киевским и всея Руси-Украины» на Соборе УПЦ КП в октябре 1995 года. И хотя его можно было бы без труда переименовать/«переодеть» из патриарха в митрополита, такая трансформация — спустя 23 года после избрания на пост патриарха — выглядела бы, мягко говоря, странной. В сложившейся исторической ситуации Филарету было бы логичнее всего уйти на покой, отдав административную власть в руки преемника и сохранив за собой символический вес в обществе.
Но что означает «уйти на покой» для архиерея, ментально сформировавшегося в СССР? Филарету советовали поступить подобно папе Бенедикту XVI, который добровольно отрекся от престола в 2013 году после восьми лет папства. Однако пример папы на покое Филарету ничего не говорил. В отличие от другой отставки, происшедшей в 1964 году. В октябре 1964 года, когда Филарету было 35 лет и он уже сделал главный карьерный скачок в своей жизни — стал епископом… «ушли на пенсию» Никиту Хрущёва. И по законам советской мифологии Хрущёв (физически проживший еще 7 лет) был предан политической смерти/забвению. Имя бывшего руководителя СССР стало «неупоминаемым». Более того, он как бы перестал существовать, став в глазах бывших «подданных» эдаким живым покойником.
Уйти с поста Предстоятеля, чтобы оказаться на пенсии, подобно Хрущёву? Согласиться на это престарелый иерарх не мог. И тогда Филарет решился на «компромисс». Принять Томос, где его титул будет записан как «Митрополит Киевский и всея Украины», и одновременно остаться «патриархом Киевским» в рамках собственной церковной структуры. Которая, опять-таки, должна была именоваться «Киевской Митрополией» для «внешнего» православного мира и оставаться «Киевским Патриархатом» для Украины…
Такой компромисс сохранял за Филаретом полноту власти и тем самым его устраивал. Но что думали обо всём этом в Константинополе?
Если для украинской стороны главным элементом сценария был сам факт издания Томоса, то для Фанара ключевое значение имели его исторические и канонические последствия. Для Константинополя было крайне важным, чтобы Украинская Церковь после получения ею автокефалии была признана в этом новом статусе Поместными Православными Церквами. С этой целью уполномоченные иерархи Константинополя стали системно наносить визиты в Поместные Православные Церкви. И фактически везде слышали одни и те же слова: «Автокефалия для Украины? Возможно. Но только не с Филаретом во главе!»
Каноническая логика требовала удаления Филарета как «токсичной» для мирового Православия фигуры. А логика Филарета была основана на принципе исторической справедливости. Поскольку Филарет более всех других потрудился и пострадал в борьбе за автокефалию, то он же должен стать и главным бенефициаром (=выгодоприобретателем) Томоса. Другими словами, занять пост Предстоятеля уже в новой, канонической автокефальной Украинской Церкви. Константинополь понимал степень влияния Филарета на процессы в церковной жизни в постсоветское время. Но идти у него на поводу никто не собирался. Тем более, что грекам было хорошо известно: во многих своих бедах Филарет сам же был и виновен. В борьбе за автокефалию Филарет сделал не одну непростительную ошибку (например, без всякой надобности для УПЦ КП поучаствовал в расколе Болгарской Церкви). А о стиле его управления и деятельности в целом можно сказать словами из Большой советской энциклопедии: «В его деятельности имелись элементы субъективизма и волюнтаризма» (о Никите Хрущёве).
Сценарий Филарета, по сути, сводился к «легализации Киевского Патриархата», что было бы воспринято большинством Церквей мирового Православия как «легализация раскола». Поэтому в качестве базового для Украины был избран альтернативный филаретовскому сценарий, который, с точки зрения Фанара, в большей степени соответствовал интересам украинского Православия и церковной канонической традиции.
Указанный сценарий предполагал, что создание в Украине канонической автокефалии произойдет за краткое время и в три этапа:
1) восстановление в Украине юрисдикции Константинопольского Патриархата; позитивное рассмотрение апелляций глав УПЦ КП и УАПЦ с последующим принятием их (совместно с другими клириками и паствой этих структур) в общение с Константинополем (в качестве заштатных епископов Вселенского Престола);
2) созыв, по благословению Вселенского Патриарха, Поместного Собора, на котором будет а) создана новая объединенная церковная структура (=ПЦУ), б) утвержден ее Устав, в) избран общий Предстоятель в сане Митрополита Киевского и всея Украины;
3) предоставление созданной на Соборе новой церковной структуре канонической автокефалии (=издание Томоса).
План Константинополя был связан с определенными рисками на всех трех этапах. Но с особой деликатностью Константинополь должен был действовать на первом этапе, предполагающем восстановление юрисдикции Вселенского Патриархата в Украине и прием в состав этой юрисдикции вчерашних «схизматиков». Для патриарха Филарета этот план был крайне нежелательным. Но для Константинополя указанный выше сценарий был безальтернативным. Ведь предоставлять автокефалию в «канонический вакуум» было невозможно, а УПЦ КП и УАПЦ находились вне канонического поля, т. е. не были признаны ни одной из 14 Поместных Церквей мирового Православия.
Итак, единственным приемлемым путем для создания автокефальной и одновременно канонической Украинской Церкви было восстановление в Украине юрисдикции Константинополя. А глава УПЦ КП был категорически против того, чтобы возглавляемая им структура хотя бы на краткое время вошла в состав Константинополя. В этой деликатной ситуации константинопольские канонисты нашли компромиссный вариант — восстановить юрисдикцию Вселенского Патриархата в Украине, так сказать, де-юре, теоретически. При этом ключом к решению проблемы явились анализ и отмена обязательств «письма из прошлого», т. е. Синодального письма 1686 года (в результате издания которого, по версии РПЦ, Киевская Митрополия была добровольно передана Константинополем в состав Московского Патриархата).
Фото: cerkva.info
Тщательно изучив текст Синодального письма и связанные с ним историко-канонические документы, греческие канонисты и Священный Синод Константинопольской Церкви подтвердили научный вывод, сделанный уже ранее рядом историков: никакой уступки юрисдикции в отношении Киева указанное Письмо не содержит. А главный компромисс, на который согласился Константинополь в 1686 году, касался лишь порядка рукоположения Киевского митрополита. Способ избрания кандидата на Киевскую кафедру, согласно Письму, оставался прежним. Киевского митрополита по-прежнему избирали на Соборе духовенства и мирян его епархии. А вот порядок рукоположения в епископский сан избранного на Соборе кандидата, согласно Синодальному письму, менялся. Если раньше это было привилегией Константинопольского патриарха, то теперь право совершения хиротонии ситуативно переуступалось патриарху Московскому.
Другими словами, Москве в порядке вынужденной уступки предоставлялась не полнота канонической власти над Киевской Церковью, а лишь набор ограниченных прав. Причем сформулированных автором/авторами Письма таким образом, чтобы Москва получила набор «деталей», которые нельзя было собрать в полноценный механизм власти. Проще говоря, греки отказались менять канонические границы Константинопольской Церкви, выделив из нее Киевскую Митрополию. Однако, учитывая новые исторические обстоятельства (=военный союз между Украиной и Московией), Вселенская Патриархия заключила с Москвой нечто вроде «договора об аренде». Договора, предполагающего, что Киевская Митрополия, оставшись в «канонической собственности» Константинополя, ситуативно (т. е. не полностью и не навсегда) «арендуется» патриархом Московским.
Любая уступка, как известно, носит временный характер. А любой договор предполагает, что нарушение зафиксированных в нём базовых обязательств ведет к разрыву самих договоренностей. Незаконно, в нарушение канонов, присвоив себе полноту власти над Киевской Церковью, Московский Патриархат нарушил ряд принципиальных договоренностей, зафиксированных в Синодальном письме 1686 года:
· принудил Киевских митрополитов прекратить молитвенное поминовение Вселенского Патриарха за всеми богослужениями;
· самовольно изменил титул и форму поставления Киевского митрополита, который уже в начале XVIII в. стал назначаться российским царем, а не избираться на Соборах киевского духовенства и мирян;
· попрал автономные права Киевской Митрополии, которыми та пользовалась в составе Вселенского Патриархата.
«Договор об аренде» был грубо нарушен. И Константинополю оставалось только ждать благоприятных исторических обстоятельств, чтобы заявить Москве о том, что «срок аренды истек». Что и было сделано на октябрьском заседании Священного Синода Вселенского Патриархата, принявшего решение (цитируем Коммюнике заседания Синода от 11.10.2018):
«Отменить обязательства Синодального письма 1686 года, изданного согласно обстоятельств того времени, которое в порядке икономии предоставляло право патриарху Московскому рукополагать Киевского митрополита, избранного Собором духовенства и мирян его епархии, который должен был поминать Вселенского Патриарха как своего первоиерарха за любым богослужением, провозглашая и подтверждая свою каноническую зависимость от Матери-Церкви Константинополя».
Отменив обязательства указанного выше Письма на своем заседании 11.10.2018, константинопольский Синод по умолчанию восстановил в Украине существующую здесь с древнейших времен юрисдикцию Вселенского Патриархата. Тем самым в Украине была создана новая каноническая ситуация, в рамках которой неканоническими оказывались все. Ведь и Онуфрий, и Филарет, и Макарий были избраны различными церковными группами на Киевскую митрополичью кафедру в рамках той неканонической парадигмы, которая была навязана Украине аннексией Украинской Церкви со стороны Москвы. А следовательно, все они (хотя и не в одинаковой степени) являются нарушителями канонического порядка. Митрополит Онуфрий — как носящий титул митрополита Киевского епископ РПЦ, который в нарушение Синодального письма 1686 года не поминает своего настоящего/законного первоиерарха — Патриарха Вселенского. А лидеры УАПЦ и УПЦ КП — как главы церковных групп, которые самочинно, в состоянии изоляции от Матери-Церкви, провозгласили на части ее канонической территории автокефалию и Украинский Патриархат (1990, 1992).
Киевская кафедра вакантна, — заявил Константинополь. И таким образом радикально понизил в глазах греческого церковного мира статус Предстоятеля УПЦ (МП) митрополита Онуфрия, который из законного «Митрополита Киевского и всея Украины» превратился в «митрополита Онуфрия, пребывающего в Киеве». Другими словами, в иерарха, юрисдикция которого в Украине не имеет законного канонического основания, но терпится по снисхождению (икономи́и).
Фото: Анна Стешенко
Не менее болезненным оказался константинопольский сценарий и для Филарета. В октябре 2018 года он получил из Константинополя долгожданную новость: Священный Синод Вселенского Патриархата позитивно рассмотрел его апелляционное дело. Но, прочитав о своем деле в Коммюнике, Филарет заметно погрустнел. Он мечтал о полном и безоговорочном оправдании. А Константинополь вернул его в каноническое поле, но сделал это через помилование. Филарету вернули епископский сан. Но не пост Киевского митрополита, который он занимал в Московском Патриархате на протяжении 1966–1992 годов. Более того, вся деятельность Филарета на протяжении 1992–2018 годов была определена в октябрьском решении Синода Вселенского Патриархата как схизма (=раскол).
В отличие от РПЦ, у греков не принято публиковать Журналы заседаний Священного Синода. Поэтому конкретные канонические формулировки октябрьского решения Синода по вопросу Филарета нам неизвестны. Однако все необходимые акценты можно найти в уже цитированном нами выше Коммюнике заседания Священного Синода от 11.10.2018:
«Принять и рассмотреть прошения об апелляции от Филарета Денисенко, Макария Малетича и их последователей, которые оказались в схизме не по догматическим причинам, в соответствии с каноническими прерогативами Константинопольского патриарха получать такие обращения от иерархов и других священнослужителей из всех Автокефальных Церквей. Таким образом, упомянутые выше лица были канонически восстановлены в своем епископском или священническом сане, также было восстановлено сопричастие их верных с Церковью».
Сомнительно, что главе УПЦ КП понравилось, что Коммюнике именует его без указания сана, а только по монашескому имени и фамилии: Филарет Денисенко. Не могли понравиться Филарету и слова, описывающие его предыдущее каноническое состояние: пребывал в схизме «не по догматическим причинам». Но текст Коммюнике содержал еще одну неприятную неожиданность. Сообщая о том, что лидеры УПЦ КП и УАПЦ были приняты в общение Константинополем, Коммюнике гласит: «Упомянутые выше лица [=Филарет Денисенко и Макарий Малетич — прот. Б. Г.] были канонически восстановлены в своем епископском или священническом сане, также было восстановлено сопричастие их верных с Церковью».
Выражение «восстановление сопричастия» предполагает, что сопричастие вначале отсутствовало, а затем появилось. Но как тогда понимать смысл выражения «восстановлен в епископском сане»? Предполагает ли оно, что до принятого в Константинополе решения Филарет находился в противоположном состоянии — низложения?
Фото: NikLife
Не имея возможности ознакомиться с текстом синодальных решений от 11.10.2018, нам будет затруднительно ответить на этот и подобные вопросы. Но каноническая логика Константинополя становится понятной из открытых источников — уже цитированного нами Коммюнике, публичных выступлений Вселенского Патриарха, а также его переписки по украинскому вопросу с главами других Поместных Православных Церквей.
К примеру, из Письма Вселенского Патриарха к Предстоятелю Албанской Православной Церкви от 9 марта 2019 года. Как видно из текста, главной задачей Письма является доказать адресату, что Константинополь имел право принять в общение иерархов УПЦ КП и УАПЦ без совершения над ними повторных хиротоний. И вот что показательно: защищая свою позицию, Константинополь даже не пытается доказать, что наказания, наложенные на Филарета, были ничтожными. Логика Вселенского Патриарха другая. Аргументируя каноническую состоятельность своих решений, патриарх Варфоломей приводит целый ряд исторических примеров, когда лица, получившие епископский сан в схизматических церковных сообществах, принимались в общение в том сане, который был получен в расколе. А его главным аргументом является исторический труд митрополита Смирнского Василия (Астериу, 1835–1910) с красноречивым названием: «О законности рукоположения духовенства епископом, лишенным сана, или схизматиком».
Филарет жаждал реванша и надеялся на четкий оправдательный приговор. Он мечтал войти в церковную историю как Иоанн Златоуст нашего времени, как иерарх, которого незаконно и безвинно осудили на разбойничьих Соборах в Харькове и Москве.Судебная логика Фанара, однако, оказалась иной. Состав «канонического преступления» был найден (см. формулировку Коммюнике: «оказался в схизме»). И все же, опираясь на практику икономии, Константинополь принял престарелого иерарха в общение, восстановив его в епископском сане. Или, говоря языком светского права, освободил Филарета из «мест канонического заключения» по УДО (=условно-досрочное освобождение).
Ссылка на первоисточник: https://risu.org.ua/ua/index/monitoring/society_digest/78502/
