6"Росбалт", 16 грудня 2017
В ходе выступления на традиционной большой пресс-конференции, Владимир Путин вновь повторил свой, по сути, базовый тезис об украинцах: «наши исторические, духовные и прочие корни дают мне право говорить, что в своей основе мы один народ».
Убедительности ради он подкрепил этот тезис историческим экскурсом, отправившись для начала во времена раннего Средневековья: «Сама Россия складывалась сложно, из многих славянских племен — шестнадцать или тридцать два племени. В конце концов образовалась Русь, частью которой и центром которой был Киев».
Все так, если, конечно, исходить из традиционной имперской трактовки русской истории. И совсем не так, если снять имперские очки. Начнем с того, что сам термин «Россия» как название соответствующего государства был узаконен только Петром I в 1721 году. Правда, современная, крайне идеологизированная (а потому не очень достоверная) российская историография, сообщает, что термин «Россия» был впервые упомянут аж в середине X века византийским императором Константином Багрянородным. Действительно слово «Росиа» упомянуто в его наставлении сыну «Об управлении империей». Но вот беда — относится это слово к Киевской Руси — именно так называлось тогда это государство и в западных, и в собственных русских источниках. Эвфемизм «Древняя Русь» придуман гораздо позже и также является частью имперской историографической традиции.
Территории же населенные в те времена преимущественно финно-угорскими, балтийскими и частично восточно-славянскими племенами вятичей и кривичей, располагавшиеся много северо-восточнее Киева и Чернигова, были завоеваны киевским князем Святославом не раньше 965-66 годов. До того они находились под контролем Хазарского каганата. Колонизация этих земель киевскими князьями растянулась как минимум еще на несколько десятилетий.
Но дело даже не в этом. Выводить российскую государственность из Киевской Руси — с последующими неизбежными после этого территориальными претензиями, это примерно то же самое, как если бы современные французы, на основании того, что Галлия за два тысячелетия до того была завоевана римлянами, объявили бы Рим «матерью городов французских» и предъявили бы территориальные претензии к Италии. На севере которой, кстати, галлы действительно тогда жили.
Понятно, что у современных французов подобное предложение кроме усмешки ничего вызвать не может, и уж тем более ничего подобного никогда не скажет и даже не подумает французский президент. Спрашивается, почему мы до сих пор считаем подобного рода идеи чем-то совершенно нормальным?
Претензии на наследство Киевской Руси — старая и не очень добрая имперская традиция московских правителей. Впрочем, не только московских. С не меньшим успехом на это в свое время претендовала и Литва, в состав которой в свое время входили и Киевское княжество, и Черниговское и ряд территорий нынешних российских областей — Смоленской, Курской, Калужской, Брянской и даже части Московской. Но это все история, причем очень давняя.
Проблема в том, что идеями «восстановления исторической справедливости» часто прикрываются сиюминутные экономические интересы властных групп. Именно этими идеями будоражатся реваншистские настроения, ими раз за разом воспламеняются малоимущие и малообразованные низы, реальной задачей которых является укрепление власти богатых и знатных. Именно эти идеи в очередной раз поднял и очевидный победитель предстоящих президентских выборов в России-2018, говоря об устранении «исторических несправедливостей в регионе Ближнего Востока и в целом в мире». Речь шла о Сирии, но как видим, и не только, но и «в целом в мире» тоже.
То, что в Кремле продолжают руководствоваться этим «историческим» подходом к решению политических проблем сегодняшнего мира, во многом порожденных нами самими, было видно и по ответу Путина на вопрос Романа Цимбалюка из УНИАН. В частности, президент РФ вновь выдвинул спорный тезис о том, что Крым был передан из РСФСР в УССР в 1954 году незаконно, поскольку сделано это было, якобы, без согласия Верховного Совета РСФСР, а «лишь» на основании решения Президиума Верховного Совета СССР.
Этот тезис опровергается действовавшей тогда Конституцией СССР 1936 года, статья 14 которой однозначно относила «утверждение изменений границ между союзными республиками», а также «утверждение образования новых автономных республик и автономных областей в составе союзных республик» к «Ведению Союза Советских Социалистических Республик в лице его высших органов государственной власти». То есть, к ведению того же Президиума Верховного Совета СССР, который и принял решение о передаче Крыма.
Вообще, попытка обосновать те или иные сиюминутные политические или военные шаги «историческими» ссылками всегда чревата негативными последствиями. Во-первых, кровопролитием, во-вторых, подтасовкой одних фактов и замалчиванием других. Например, тот же Путин в своей «крымской» речи в марте 2014 года утверждал, что инициатором передачи полуострова в состав Украины был лично Первый секретарь ЦК КПСС Никита Хрущев. И руководствовался он стремлением «заручиться поддержкой украинской номенклатуры или загладить свою вину за организацию массовых репрессий на Украине в 1930-е годы». Для историка подобное утверждение выглядит голословно. Для чего ему была нужна «поддержка украинской номенклатуры», когда он обладал уже всей полнотой власти в СССР, которую давала должность лидера монопольно правящей партии?
В то же время о серьезном экономическом, да и географическом обосновании этого шага, о том, что снабжение Крыма водой, электроэнергией, газом осуществлялось преимущественно с территории УССР, президент РФ не упомянул ни словом.
Еще мы помним слова Путина о том, что крымчан в 1954 году передали Украине, «как мешок картошки». А вот о том, что в 1921 году правительство РСФСР записало Крым в свой состав также без каких бы то ни было обоснований, а исключительно волюнтаристским путем, естественно, никогда уже говорит.
Возвращаясь к озвученной президентом РФ идее «мы с украинцами один народ», напомню, что он в очередной раз обосновывает этот тезис еще и таким удивительным аргументом: «Украина — православная страна». Хочется спросить: и что с того? Есть множество очень близких и этнически, и религиозно стран и народов, которые не обосновывают этой близостью свои территориальные претензии к соседям. Почему даже столь близкий Владимиру Путину президент Чехии Милош Земан не говорит о словаках, с которыми чехи почти столетие жили в едином государстве: «мы один народ»? Почему этническая и религиозная близость шведов, норвежцев, датчан не является для руководителей соответственно Швеции, Норвегии и Дании поводом заявить: «мы один народ», со всеми вытекающими из этого обстоятельствами в виде территориальных претензий, войн, крови и взаимной ненависти?
Ссылка на первоисточник: https://risu.org.ua/ua/index/monitoring/religious_digest/69493/
